Еврейские корни Лукашенко и коттедж в Дроздах. О чем высокопоставленный чиновник написал в мемуарах

Александр Радьков — один из соратников Александра Лукашенко «нулевых» и первой половины 2010-х годов — выпустил свои мемуары. Объясняем, почему это настоящая сенсация, а также делимся самыми интересными подробностями: общение с президентом, внутриведомственные войны и шутки среди номенклатуры.

• 
  Денис МартиновичРедактор отдела «Кругозор», кандидат исторических наук

---

Александр Радьков родился в 1951 году. Окончил физико-математический факультет Могилевского государственного педагогического института (нынешний Могилевский государственный университет имени Кулешова). С 1974-го по 2003 год работал в родном вузе. Прошел путь от ассистента до ректора, защитил докторскую диссертацию по педагогике. Министр образования (2003−2010), первый заместитель главы администрации президента (2010−2014), помощник президента (2014−2015). Председатель объединения «Белая Русь» (2007−2018).

---

Почему выход книги Радькова — это сенсация?

«Дискретный подход к наблюдению жизни». Увидев книгу с таким названием на полке, большинство даже ее не откроют. А зря: за обложкой спрятаны достаточно интересные подробности белорусской политической жизни, о которой нам, и журналистам, и читателям, практически ничего не известно.

Для сравнения, на Западе существует неписаная традиция: представители администрации, которая уходит на покой, садятся за написание мемуаров. Поэтому мы можем уже сейчас знать (пусть в общих чертах) закулисье работы того же Барака Обамы, который покинул Белый дом несколько лет назад. В Беларуси мы можем знать лишь о том, что случилось до 1996 года включительно. Что происходило в кулуарах последние четверть века — загадка.

Наивно считать, что книга Александра Радькова ответит на ключевые вопросы, которые накопились у белорусов за это время. «Дискретный подход к наблюдению жизни» вышел в государственном издательстве «Мастацкая літаратура». Да и сам Александр Михайлович, который всего два года назад оставил пост руководителя «Белой Руси», меньше всего похож на человека, который способен променять пенсию госслужащего на славу разоблачителя. Поэтому в книге нет ни подробностей избирательных кампаний (на выборах 2010 года Радьков возглавлял избирательный штаб Александра Лукашенко), ни объяснения автором своих спорных решений. Так, в его бытность министром образования историю и географию Беларуси разрешили преподавать на любом из государственных языков по желанию родителей. По факту эти предметы стали преподаваться по-русски.

Но в книге Радькова есть другое: закулисные подробности общения высших чиновников. Хоть мемуары и представлены в виде небольших эссе и рассказов, это не умаляет их значения. Так о чем же написал Радьков?

«Жил только в квартире: родительской, тещиной и своей»

На политическом горизонте Беларуси Радьков неожиданно появился в 2003-м, когда его — ректора Могилевского университета — назначили министром образования. Кто обратил на него внимание, кто помог его карьере, автор не признается. Лишь вскользь упоминает, что его сват (скорее всего, речь о тесте) Геннадий Игнатенко работал завотделом Могилевского обкома КПСС, где отвечал за кадры.

Возможно, он помог родственнику на старте: в 1991-м, еще при Союзе, Радьков стал проректором по учебной работе Могилевского пединститута. Да и позже он учил своего родственника «тонкостям и особенностям системы и подбора, расстановки кадров».

В том же 1991-м в стране случился ГКЧП. Руководства вуза не было на месте, на хозяйстве остался Радьков. К нему стали приходить сотрудники и студенты, которые требовали как осудить путчистов, так и поддержать. Хитрый проректор составил два списка и распределял визитеров по их позиции.

— Как же меня потом уговаривали, чтобы я уничтожил список сторонников ГКЧП, — вспоминал чиновник.

Первое время Александр Михайлович жил с родителями жены. Об этом он рассказывает в эпизоде, посвященном строительству дома в Минске. В 2008 году Радьков получил участок в Дроздах для строительства коттеджа, в котором он проживает и в нынешнее время.

— У меня в Минске появилась возможность построить свой собственный дом. Но решиться на это дело нам с Татьяной (супруга чиновника. — Прим. TUT.BY) было непросто: это не только объемные затраты, но и очень большие хлопоты.

Сомнения мемуариста развеял Михаил Дражин (в 1999—2000 годах — и.о. губернатора Могилевской области). Он спросил:

— Радьков, ты когда-нибудь жил в своем доме?

— Нет! Только в квартире: родительской, тещиной и своей.

— Ну тогда с тобой не о чем говорить! — заключил Дражин.

После этого семья Радьковых решилась на строительство. Хотя, возможно, автор несколько лукавит: от таких предложений сверху было не принято отказываться.

«Я пришел на это место с должности заместителя министра и почти три года учился принимать решения»

Как пишет Александр Михайлович, переехать в Минск он мог еще в 2001-м, когда ему предложили пост замминистра образования. Но поменял свое решение после разговора с другом Петром Кухарчиком. Тот оставлял пост замминистра и уходил на должность ректора (являлся ректором Академии управления в 2001—2003 годах, Педагогического университета имени Максима Танка в 2003—2014 годах).

— И тут меня осенило! Он радуется назначению на должность ректора. А я уже ректор и зачем же мне оставлять свою работу, тем более, что я к ней только приступил. И я попросил президента дать мне возможность поработать еще в университете. Для будущего это оказалось крайне необходимо — я приобретал опыт руководителя, первого лица.

В правильности этого решения Радьков убедился в разговоре с Николаем Корбутом (министр финансов в 1997—2008 годах). Во время их первой встречи (она состоялась в первый же день работы мемуариста) тот сказал:

— Вы, Александр Михайлович, пришли министром с опытом работы первым лицом, вы были ректором университета. А я пришел на это место с должности заместителя министра и почти три года учился принимать решения!

По словам Радькова, эти слова помогли ему вечером, когда ему пришлось уволить ректора одного из ведущих вузов страны. Кого именно, автор этого текста пока не выяснил. Возможно, помогут читатели. В том же 2003-м от своей должности был освобожден ректор БГУ Александр Козулин. Но это случилось позже. И решение принималось явно другими, более высокопоставленными людьми.

Минобр против Минфина

С тем же Николаем Корбутом связан один из самых интересных фрагментов книги, который рассказывает о межведомственных противостояниях. Как пишет Радьков, в нулевые годы бюджет имел профицит. Но Корбут — так, впрочем, поступало большинство министров финансов — старался перенести сэкономленную сумму на следующий год.

— 28 декабря он объявлял о профиците и разрешал из него оплатить счета (стройки, коммуналку, приобретение имущества). Но эти финансовые операции можно было осуществить только 29 декабря, за один день. А 30 и 31 декабря банки уже, как правило, не работали.

По словам Радькова, в других министерствах не успевали провести платежи. А Корбут на Совмине критиковал коллег за неповоротливость и переводил деньги на следующий год. Тогда Радьков решил рискнуть и посоветовал ректорам вузов до последнего не делать выплаты, надеясь на очередной «подарок» Министерства финансов.

В итоге в один из годов хитрость сработала: Витебский университет легкой промышленности оплатил 4 млрд рублей за строительство нового корпуса из отложенных Корбутом денег.

«Будешь нашим партайгеноссе?»

Еще один герой воспоминаний — Сергей Сидорский (премьер-министр Беларуси в 2003—2010 годах). Как оказалось, человек не без чувства юмора.

После того как Радькова избрали председателем движения «Белая Русь», он пришел к премьеру с докладом.

— Будешь нашим партайгеноссе? — с улыбкой спросил премьер-технократ. Ведь это слово употреблялось с иронией.

И еще штрих о «Белой Руси». Однажды Радьков пришел к президенту с докладом о деятельности своей организации и сообщил, что «мы перешли Рубикон».

— А и в чем же твой Рубикон? — спросил Лукашенко.

— Мясникович вступил в «Белую Русь»!

Лукашенко согласился и в чем-то был прав. Ведь Михаил Мясникович являлся наиболее авторитетным и опытным белорусским аппаратчиком. Другое дело, что таким образом Радьков четко показывал, люди какой профессии являются приоритетными среди членов этой организации.

Но вернемся к Сергею Сидорскому. В мемуарах Радьков вспоминает еще два случая, когда чиновники смело отвечали премьер-министру. Так, на одном из заседаний доклад делал Михаил Поух (в книге он назван министром тяжелой промышленности, но такого ведомства не существовало, в интернете чиновник фигурирует как президент концерна «Белместпром»). Премьер критиковал его за невыполнение показателей: 97% по переработке мяса. Поух парировал, что на заводы поставили новое оборудование и отрасль смогла выполнить план на 107% по производству растительного масла.

После пикировки, когда обе стороны апеллировали к своим цифрам, у Сидорского лопнуло терпение

— Поух! Похоже, мы с вами говорим на разных языках.

— Конечно, Сергей Сергеевич! — ответил министр. — Мы же с вами на разных должностях.

Все засмеялись, и докладчика отпустили на свободу.

Второй эпизод случился во время доклада Александра Куличкова (министр торговли в 2001—2005 годах, затем управляющий делами президента). Как утверждал Радьков, показатели были неплохими, но Сидорский все равно был недоволен работой министерства и в какой-то момент спросил о продажах сигарет. Мол, белорусскими сортами забиты все склады. Куличков парировал, что проблемы есть только с двумя сортами — «Премьер» и «Магнат». Присутствующие рассмеялись, а премьер покраснел.

«Давайте я поеду и сделаю фотографии вашей дачи. Только не с парадного входа, а с заднего крыльца»

В книге приведен еще один пример того, как чиновники отбивали атаки. Однажды на Президиуме Совмина слушали доклад Семена Шапиро (министра сельского хозяйства в 2008—2010 годах). В какой-то момент его стал критиковать Зенон Ломать (тогда председатель Комитета госконтроля, ранее сам министр сельского хозяйства).

— Вот вы, Семен Борисович, говорите о достижениях. И все вроде бы хорошо. А мы поехали и посмотрели на местах. Взгляните на эти фотографии: ненакрытые крыши коровников, неасфальтированные техдворы, грязные свинофермы.

— А давайте, уважаемый Зенон Кузьмич, я поеду и сделаю фотографии вашей дачи — ответил невозмутимый Шапиро. — Только не с парадного входа, а с заднего крыльца. И потом всем их покажу.

В итоге его отчет утвердили.

С Шапиро в мемуарах связана еще одна история. Как автор этого текста я думал, цитировать ее или нет. Лично мне, да и моим коллегам, такие остроты кажутся неуместными. Но в конце концов мы должны знать, кто нами руководит.

Что же в своей книге написал Радьков? Он процитировал разговор между Николаем II и Петром Столыпиным. Император спросил, как тому работалось на посту Гродненского губернатора. Тот ответил, что непосильными оказались две проблемы: евреи и поляки. Когда Шапиро был назначен губернатором Гродненской области (в 2010-м), его коллега из Бреста Константин Сумар (руководил областью в 2004—2014 годах) пошутил, что у Шапиро осталась нерешенной только одна проблема.

Намек более чем очевиден. Семен Борисович никогда не скрывал свои еврейские корни.

— Я горжусь тем, что я принадлежу к этой замечательной, мудрой нации. Фамилию мою носили деды, прадеды и еще много поколений. И я ей горжусь. Она меня устраивает и мне нравится. Я не стесняюсь этого, — говорил он «Комсомольской правде».

Автор книги приводит и шутку про евреев от экс-вице-премьера Владимира Дражина (в 2018-м он прославился фразой «Бабла мало, нет мерседесов, телки на задне…», записанной на совещании у президента). Цитировать его шутку мы не будем. Но уверен, если бы она попала в публичное пространство в те годы, когда чиновник работал на своей должности, то вызвала бы крупный скандал.

В книге цитируется и высказывание по еврейскому вопросу, которое делал Александр Лукашенко. Так, президент поручил Радькову подготовить его встречу с публицистом Григорием Иоффе и присутствовать на ней. Когда разговор коснулся евреев, Лукашенко сказал:

— У нас в Беларуси евреев было столько, что все перемешалось. Вот, например, у Радькова — 30% еврейской крови.

Чиновник напрягся и подумал, что Лукашенко знает о нем больше, чем он сам.

«А Александр Григорьевич через паузу продолжает:

— А у меня — 40%!

Я тут же успокоился».

«Мне навстречу идет легковая машина, крыша которой уставлена ящиками с помидорной рассадой, а за рулем — ректор медуниверситета»

В заключение — еще несколько штрихов, которые не складываются в большие сюжеты, но могут быть интересны.

При Радькове в белорусские вузы стали поступать по результатам централизованного тестирования. В мемуарах он с гордостью вспоминает об эпизоде, о котором ему рассказал Анатолий Тозик (тогда председатель Комитета государственного контроля).

— Еду в минский медицинский университет, время около 15 часов, — рассказывал Радькову Тозик, который одновременно являлся председателем комиссии по контролю за ходом вступительных экзаменов. — И вдруг вижу, что мне навстречу идет легковая машина, крыша которой уставлена ящиками с помидорной рассадой, а за рулем — ректор медуниверситета Павел Беспальчук. Я сразу подумал о правильности проведения вступительных экзаменов с помощью тестов. Раньше в это время Беспальчук прятался от всех, а сейчас — не скрываясь, едет посреди дня на дачу.

Второй сюжет — связанный с министром спорта и туризма Юрием Сиваковым. На планерке в правительстве он внимательно посмотрел на министра информации Владимира Русакевича:

— Тебя стали часто показывать по телевизору. Это плохая примета!

Правда, Сивакова сняли в 2005-м, а Русакевич проработал на своей должности до 2009-го.

Что касается Сивакова, то через неделю после того, как Радькова назначили министром, он предложил ему:

— Радьков! Мне надо с тобой выпить!

Два министра проговорили весь вечер (по словам мемуариста, в шахматном клубе), и после этого у них не возникало споров на работе.

Третий сюжет — критика других чиновников. В своей книге Радьков не позволяет себе критиковать никого из коллег. Исключение — Всеволод Янчевский. Теперь директор Парка высоких технологий, а ранее помощник президента по идеологии. Как утверждал Радьков, этот чиновник «придумал оригинальный способ оправдания своего отсутствия на рабочем месте». Когда автор книги спрашивал помощника Янчевского, где его шеф, тот якобы всегда отвечал: «На встрече!».