«Украинскую» дисциплинарку назвали пристрастной
Представительница адвоката Алексея Барановского высказала претензии к подмосковной квалифкомиссии
Адвокат Юлия Стрелкова попросила совет АП МО прекратить «дисциплинарку» в отношении её доверителя Алексея Барановского. Ранее Минюст потребовал лишить Барановского статуса за поддержку Украины; квалифкомиссия согласилась с претензиями ведомства, добавив, что адвокат якобы участвует в вооружённом конфликте «на стороне украинских националистических формирований». Стрелкова считает, что члены комиссии незаконно расширили дисциплинарное обвинение Барановского, которое в итоге стало граничить с уголовным.
Ранее «Улица» подробно рассказывала о ситуации с адвокатом АП МО Алексеем Барановским, который долгое время находится в Украине как журналист. 30 марта на почту ФПА и АП МО пришло письмо от некоего «Бориса Доброго». Он заявил, что адвокат находится в Украине, где «деятельно выступает на стороне националистического режима Киева, распространяя заведомо ложные сведения о деятельности армии РФ». Затем аноним направил ещё два письма в ФПА и АП МО со скриншотами публикаций и постов Барановского. В последнем сообщении Борис Добрый пригрозил палатам: если они не дадут «оценку деятельности Барановского», 18 апреля он публично объявит об этом.
Но в назначенную анонимом дату АП МО получила представление Минюста в отношении Барановского. Документ почти дословно повторял письма «Бориса Доброго». В представлении было указано, что адвокат находится в Украине, «деятельно выступает на стороне националистических сил киевского режима» и распространяет ложные сведения о вооружённых силах России. Ещё защитник якобы принимает участие «в жизни праворадикальных группировок». Министерство заявило, что Барановский грубо нарушил КПЭА и Закон об адвокатуре – не сохранял честь и достоинство, присущие профессии, а также подрывал доверие к себе как защитнику и адвокатуре в целом (статьи 4, 5 и 9 КПЭА).
АП МО возбудила «дисциплинарку» 29 апреля, заседание квалифкомиссии прошло 25 августа. В заключении говорится, что Барановский «принимает непосредственное участие в вооружённом конфликте против вооружённых сил России на стороне украинских националистических формирований». Также комиссия добавила цитаты из публикаций адвоката в соцсетях, которых не было в представлении Минюста.
Авторы заключения подчеркнули: участие Барановского в экстремистских организациях в Украине «наносит непосредственный вред законным интересам России». По мнению членов комиссии, защитник «публично оклеветал и оскорбил» президента и органы государственной власти России, а также «допустил неуважительное отношение к России как государству». Кроме того, он высказал публичные призывы к действиям вопреки законным интересам России, «включая призывы к физической расправе в отношении представителей вооружённых сил и должностных лиц».
Комиссия отметила, что российская адвокатура «вне политики, но едина со своей страной и своими гражданами». Решение о начале «спецоперации» она назвала «законным» – и принятым «с соблюдением всех необходимых конституционно значимых процедур». В итоге члены комиссии единогласно установили в действиях Барановского нарушения п. 4 ч. 1 ст. 7 Закона об адвокатуре и статей 4, 5, 9 и 15 КПЭА.
21 сентября адвокат Юлия Стрелкова – представительница Алексея Барановского – направила в совет АП МО заявление о несогласии с заключением квалифкомиссии. По мнению защитницы, члены комиссии нарушили процедуру дисциплинарного производства – они сформировали новый предмет рассмотрения.
В представлении Минюста был указан только один факт, пишет Стрелкова: то, что Барановский находится в Украине. «Все остальные утверждения автора представления представляли собой собственные оценочные характеристики вместо указания на конкретные факты, – уверена защитница. – Использование оценочного описания некой деятельности вместо приведения фактов изначально создало неопределённость предмета дисциплинарного производства и лишило адвоката и его представителей возможности опровергать какие-либо обстоятельства, а также прямо нарушило подп. 6 п. 2 ст. 20 КПЭА».
Далее Юлия Стрелкова перечисляет в заявлении, какие утверждения Минюста она считает оценочными. Это, например, заявление, что Барановский «деятельно выступает на стороне националистических сил киевского режима». Адвокат подчёркивает: непонятно, какие действия подразумевает «деятельное выступление»; что это за «силы» – какие конкретно организации или объединения, группы лиц. Также в представлении не указано, какие «ложные сведения о деятельности вооружённых сил Российской Федерации» якобы распространяет Барановский и какое «активное участие» принимает «в деятельности праворадикальных группировок».
«Следовательно, предметом дисциплинарного производства являлся только вопрос о нахождении Барановского на территории Украины (который очевидным образом не может считаться нарушением КПЭА), поскольку это единственный факт, указанный в тексте представления», – подчеркнула Стрелкова в заявлении.
Адвокат сослалась на разъяснение Комиссии по этике и стандартам ФПА о пределах рассмотрения дисциплинарного дела в квалификационной комиссии. В нём говорится: для возбуждения дисциплинарного производства должны быть указаны «конкретные действия или бездействие», которые нарушили Закон об адвокатуре или КПЭА. Представление Минюста не отвечает этому требованию, считает Юлия Стрелкова, а квалифкомиссия АП МО вообще сформулировала другой предмет производства. Ведь утверждений из заключения комиссии не было в представлении Минюста.
Адвокат Юлия СтрелковаТаким образом, квалификационная комиссия пришла к выводу о совершении Барановским действий, которые не были указаны автором представления, не обсуждались в рамках производства в комиссии, следовательно, даже не могли бы быть оспорены Барановским и его представителями, что особо значимо и в свете того, что фактически Барановскому было сформулировано новое обвинение, схожее с описанием состава, предусмотренного УК.
По мнению адвоката, изменение предмета рассмотрения «неочевидным для участников образом» не соответствует базовым стандартам любого процесса – и противоречит всё тому же разъяснению КЭС ФПА. В нем говорится, что разбирательство в квалификационной комиссии осуществляется в пределах тех требований и по тем основаниям, которые изложены в представлении. «Изменение предмета и (или) основания жалобы, представления, обращения не допускается... иные выявленные в ходе дисциплинарного разбирательства нарушения квалификационной комиссией не рассматриваются», – цитирует Стрелкова разъяснения КЭС. Расширение предмета рассмотрения невозможно ни по инициативе автора представления, ни по инициативе комиссии.
Дальше Стрелкова указывает, что комиссия нарушила бремя доказывания. Так, в заключении указано: Барановский не оспорил, что это он публиковал посты. Но согласно КПЭА, у адвоката нет обязанности комментировать и доказывать обстоятельства в рамках производства. Доказывать должна сторона, которая выдвигает обвинения (п. 1 ст. 23 КПЭА). А дисциплинарные органы исходят из презумпции добросовестности адвоката (п. 1 ст. 8 КПЭА, пп. 1 п. 1 ст. 7 Закона об адвокатуре). И обязанность опровергать добросовестность также лежит на тех, кто выдвигает обвинения. Этого не было – более того, Минюст даже не указал, какие именно фразы из каких публикаций он считает нарушением КПЭА, пишет Стрелкова. «Соответственно, не было выполнено правило о распределении бремени доказывания, которое возлагается на автора представления, – считает она. – Фактически им был предоставлен набор материалов для самостоятельной оценки комиссией, и эта собственная оценка и была отражена в тексте заключения».
По мнению Стрелковой, комиссия использовала доказательства, которые нарушают процедуру дисциплинарного производства. В рамках «дисциплинарки» Минюст приобщил скриншоты с публикациями, которых не было в представлении. На приобщённых в комиссию документах указано, что их составили 24 мая – через месяц после возбуждения производства. Минюст пояснил это тем, что провёл «дополнительный мониторинг сети Интернет». Но не обосновал, по какой причине эти доказательства не представили своевременно, подчёркивает Юлия Стрелкова. Причём комиссия и дальше принимала новые документы от Минюста, никак не мотивировав это в заключении. Всё это говорит о злоупотреблении правом, считает адвокат, а документы приобщены и приняты в нарушение п. 2 ст. 23 КПЭА. Также Стрелкова обращает внимание, что комиссия в своём заключении привела ссылки на посты и статьи, опубликованные Барановским уже после возбуждения «дисциплинарки».
Отдельно Юлия Стрелкова указала, что считает неприменимым в случае Барановского п. 2 ст. 5 КПЭА («подрыв доверия» к адвокату или адвокатуре). В заключении комиссия указала: публикуя подобные сообщения, Барановский «причислял себя к адвокатскому сообществу». Но при этом упомянута лишь одна публикация, где автор обозначен как адвокат. В других нет ни слова о профессии Барановского – но комиссия всё равно «по какой-то причине» ссылается на них.
Более того, в этой единственной фразе нет указаний на принадлежность именно к российской адвокатуре, подчёркивает Стрелкова. А в случае Барановского это имеет прямое значение, настаивает защитница – ведь он имеет статус адвоката и в Украине. В итоге Юлия Стрелкова попросила совет АП МО прекратить дисциплинарное производство – так как отсутствует допустимый повод для его возбуждения.
Адвокат рассказала «Улице», что в палате подтвердили по телефону, что получили заявление. Но дата заседания совета представителям Барановского до сих пор неизвестна. Юлия Стрелкова надеется, что совет примет справедливое решение: «Я считаю, что эти нарушения [квалифкомиссии] достаточно серьёзные. Если адвокатское сообщество проводит какие-то процедуры, они должны быть абсолютно безупречны. Из текста моего заявления понятно: в этот раз всё произошло, мягко говоря, не так».
Отдельно Стрелкову удивляет, что комиссия «вытягивала» Минюст, пытаясь обосновать его претензии. «Я ещё могу понять какие-то отступления от процедур, если обращается разгневанный доверитель. Он не профессионал, ему может понадобиться какое-то содействие от палаты, – рассуждает Стрелкова. – Но когда это Минюст, который регулярно участвует в процедуре “дисциплинарки” – это странно».