Демократы в душе

Мой друг, известный немецкий психиатр как-то рассказал мне, что его отец, дипломат, отказался служить нацистам. Прервав свой карьерный рост, потеряв вполне приличное жалование, вместе со своей немалой семьей покинул Германию. Его жизнь в Аргентине не была сладкой, но он о своем отъезде никогда не сожалел. Все они вернулись на родину после ее поражения в той войне.

Я вспомнил о нем, немецком дипломате Майер-Линденберге, читая западные реляции немецкого консула в МИД Германии о реалиях Голодомора в Украине в тридцатые годы. Он служил тогда в Харькове, столице советской Украины. Видел, знал, ужасался. И сообщал об этом в свое министерство в Берлин. В тот Берлин, где укреплял свой жестокий режим Гитлер.

Так поступали консулы Испании и Италии, союзники Гитлера. Они также были свидетелями Голодомора. Видели, знали и ужасались. Никогда раньше не задумывался над этим: почему именно они, политические и военные союзники нацистов, сообщали за пределы СССР о смертях, людоедстве, трупоедстве? Ведь были в Харькове и другие консульства, от вполне цивилизованных, демократических государств. Что было причиной, обостренное восприятие людей, воспитанных в демократических ценностях, но вынужденных служить совсем не гуманным диктаторам?

И такой вопрос, вполне уместный и логичный: как жили они, вернувшись  в свои всё ещё тоталитарные государства? Мирно служили, сравнивая реалии своих невеселых стран с увиденным в Украине? Или уехали с семьями в цивилизованный мир?

Мой коллега и друг рассказал мне, что его отец, живя в Аргентине, утешал себя часто повторяемыми словами: «Совсем не обязательно жить в Германии, чтобы наслаждаться книгами Гёте и Гейне, как и музыкой Вагнера!»

Позднее, вернувшись на родину, они поселились в Бонне. Вдали от трагедии разделенного Берлина и закрытой от мира советской зоны, получившей название Германской Демократической Республики. Где социальное поведение жителей жестко контролировал молодой советский офицер КГБ Владимир Путин.

Незадолго до воссоединения Германии мой друг Йоханнес Майер-Линденберг поделился со мной деталями своего знакомства и общения с советскими дипломатами, аккредитованными в ФРГ. Он встречался с ними с единственной целью – уговорить Громыко и Брежнева прекратить психиатрические репрессии против инакомыслящих. Говорили откровенно, не таясь. Советские дипломаты обзывали Брежнева маразматиком и пустышкой. О председателе КГБ говорили осторожнее, четко определяя именно его изобретателем системы репрессивной психиатрии в СССР.

Прошли годы. Мой друг и коллега Йоханнес умер. А я вспомнил его рассказ и сравниваю его отца с теми советскими  дипломатами и журналистами-международниками, которые немедленно включились в эпоху гласности и перестройки Михаила Горбачева. И горько сравниваю их с немецкими, итальянскими и испанскими консулами, сообщавшими своим правительствам о реалиях Голодомора. Наши, советские – продолжили делать карьеру в СССР и затем в России Ельцина и раннего Путина, нисколько не задумываясь о своем участии в своих прежних грехах. О своём личном участии в сокрытии преступлений тоталитарного государства. Оказалось, что все они были в душе демократами…

Имена консулов, служивших в сталинском Харькове, известны. Очень хочу знать как сложилась жизнь каждого из них после возвращения в свою страну, к своим диктаторам. Быть может они оставили воспоминания?